Прелюдия — политика Германии в первые месяцы оккупации
После того, как немецкая армия вошла в Лодзь, сразу же начались преследования евреев. Их заставляли выполнять унизительную или бессмысленную работу. Их каталог длинный: закапывание зенитных рвов голыми руками, скобление полов ногтями, мытье окон, полов или туалетов собственным нижним бельем, чистка ковров зубной щеткой, не сгибая ног, чистка туалетов голыми руками, выбивание ковров палками по спине другого человека, они ставили людей в две шеренги и заставляли их бить или плевать в человека напротив, заставляли их «плясать» или петь песни в которых подчеркивалась «вины» евреев. Кроме того, были сожжены синагоги, что было увенчанием реализации немецкого указа о создании «еврейского квартала» в Лодзи.
«Германизация» города
Еврейские элиты узнали о создании гетто за несколько дней до подписания немецкого документа по этому поводу. 8 февраля 1940 года постановление подготовил председатель полиции Йоханнес Шефер. В нем говорится, что лодзинские евреи должны переехать в 5-й и 6-й полицейские участки в северной части города в районы Старого города и самый бедный район Балуты. О новом решении немецкой полиции еврейской общине сообщила газета «Lodscher Zeitung». Это спровоцировало перемещение евреев в огромных масштабах. До 29 февраля территории ограниченного гетто должны были покинуть как фольксдойче, так и поляки.
Создание гетто сопровождалось решениями, унижающими евреев и вводившимися в бывшем воеводстве Лодзи под лозунгом «германизации». С 14 ноября евреи должны были носить особые знаки отличия. В Калишском уезде Фридрих Убельхёр обязал каждого еврея, независимо от возраста, носить «еврейско-желтые» нарукавные повязки. Несоблюдение постановления могло привести к смертной казни. Один из свидетелей-евреев так прокомментировал новые немецкие приказы: «Трудно привыкнуть к этой стигматизации (…). Нам приказали принять внешний знак национальной неполноценности, знак изгоя». (…) Мы возвращаемся в средние века».
Переселенцам в Лодзинское гетто разрешили взять с собой только один чемодан с одеждой и нижним бельем, а также семейные реликвии. Для переезда запрещалось брать в аренду любые колесные транспортные средства — всем приходилось идти в гетто пешком. Исключение составляли лежачие больные.
Способ выхода из квартиры также регулировался отдельными правилами, Квартира должна быть запертой и ключи переданы назначенному вахтеру. Чтобы избежать скопления людей, немцы разрешили сначала 300 переселений в день, затем ограничили до 150. Один из переселенцев вспоминал, как его семья покидала квартиру: «В пятницу, 16 февраля 1940 г., в 13:00 появились два немца в форме и гражданский. Не мудрствуя лукаво, приказали всем присутствующим в течение десяти минут покинуть квартиру».
Хотя не можно было взять с собой предметов домашнего обихода, на практике многие евреи решили перевезти свои вещи. Для этого потребовалось много усилий. По словам очевидцев, переезд выглядел устрашающе: «Дети помладше тащили упакованные санки, а дети постарше помогали нести или несли отдельные предметы мебели или их части. Одну часть кровати нес муж, другую – жена. Портной нес станок, а другие мастера-евреи другое оборудование, хотя брать с собой их инструменты было запрещено».
«Кровавый четверг»
При переселении немцами были организованы террористические акции, направленные на ускорение процесса переезда евреев в гетто. Самой крупной из них была проведена 6 марта и на следующий день. В это время немецкая армия и полиция выгнали оставшиеся там еврейские семьи из квартир на ул. Петрковской. Их выгоняли на улицы, а всех, кто сопротивлялся или не имел возможности покинуть свои дома, убивали на месте, а иногда и пытали. Один из свидетелей вспоминал: «У оставшихся в живых отобрали все, не оставив и десяти марок, — что до сих пор было обычным делом при реквизициях и эвакуациях. В ту ночь было убито несколько детей. Тела расстрелянных лежали в лужах крови в комнатах и во дворе».
Эта акция, названная евреями «Кровавым четвергом», унесла много жизней, хотя сегодня историки расходятся во мнениях относительно того, сколько именно. Специалисты говорят, что тогда было убито около 200 или даже 1500 евреев.
Начало конца лодзинских евреев
Эти события вызвали наплыв евреев в гетто, которое, однако, не могло их принять, поэтому его площадь была расширена и одновременно обнесена колючей проволокой, а вдоль границ были размещены таблички с информацией о запрете на пересечение района, предназначенного для евреев.
30 апреля 1940 года мэр города Франц Шиффер направил письмо Хаиму Румковскому, «председателю еврейского старейшины», в котором возложил на него ответственность за соблюдение запрета на выход евреев из гетто и организацию внутренней жизни закрытого района. Фактически это означало полное закрытие гетто. С тех пор никто не мог пересекать ее границы без разрешения. Глава полиции Шефер также приказал специальной инструкцией от 10 мая 1940 года применять оружие против евреев, пытающихся покинуть гетто.
Лодзинское гетто просуществовало до 1944 года, когда находившихся там евреев сначала отправили в лагерь смерти в Кульмгофе (Хелмно-над-Нерем), а затем в Аушвиц-Биркенау. До этого времени около 44 000 человек умерли в основном от болезней и голода.