Исследователи истории польско-еврейских отношений в Польше не сомневаются, что о поляках очень редко писали в еврейской прессе Второй республики. Их биографии и достижения описывались урывками. Маршал Пилсудский был исключением. Как различные еврейские круги представляли эту важнейшую фигуру межвоенного периода?

Анализ прессы того времени не оставляет сомнений в том, что разнообразие политических течений среди польских евреев повлияло на образ маршала, так что его единого портрета не возникло, хотя он был тем польским политиком, к которому еврейская элита, независимо от политического выбора, проявляла самую искреннюю симпатию. Исследовательница вышеупомянутых польско-еврейских отношений, профессор Анна Ландау-Чайка, пришла к выводу, что существует три общих образа Пилсудского. Лидер Польши появлялся на страницах различных еврейских периодических изданий как пример для подражания, как создатель независимой Польши и в то же время олицетворение Польши. Его также считали защитником польских евреев.

Маршал был представлен как образец добродетели и наследник всех великих поляков. Еврейский историк Александр Хафтка (1892-1964) писал о нем, что он был «героем-гением, сконцентрировавшим в величии своей силы все самые высокие и благородные духовные качества своего народа». Он также назвал его «очаровательной и обворожительной фигурой».

Евреи особенно подчеркивали вклад Пилсудского в восстановление независимости в 1918-1921 годах, а популярные еврейские газеты сравнивали его с королем Яном Собеским, видя в нем защитника Европы, спасшего ее от «большевистского натиска». Вторым событием, помимо военного подвига на пороге независимости Польши, за который его благодарили, был майский переворот 1926 г. Неизменно через много лет, несмотря на многочисленные замечания, различные еврейские круги оценивали его положительно. Однако еврейская элита рассматривала переворот не как санацию, то есть моральное возрождение, а прежде всего как важный исторический момент, в ходе которого националисты и консерваторы были насильственно отстранены от власти.

Эти образы не функционировали в отрыве от политической реальности. Еврейские журналисты, для которых приоритетом стала одновременная борьба за полное равноправие для евреев в Польше и устранение и уменьшение антисемитизма, особенно часто ссылались на Пилсудского, когда хотели представить свои аргументы для достижения этих целей. Именно с этой целью часто вспоминался маршал как защитника евреев, своего рода «оплот» против власти его противников.