11 октября 1910 г. Львов стал ареной беспрецедентного события. В этот день в монументальных стенах Бернардинского костела состоялись похороны Марии Конопницкой — польской поэтессы, писательницы и активистки движения за независимость. Церемония превратилась в патриотическую демонстрацию, собравшую около 50 000 человек.
Мария Конопницкая умерла 8 октября 1910 года от воспаления легких во Львове. Этот город вошел в состав Польского государства после восстановления независимости Польши в 1918 году.
Сама траурная церемония началась во второй половине дня. Толпы людей собрались не только в костеле, но и на прилегающей Бернардинской площади, которая была буквально переполнена скорбящими. По оценкам, она была заполнена до отказа, о чем подробно сообщал корреспондент газеты » Курьер Львовский». Внутреннее пространство костела напоминало пеструю мозаику из цветов, венков и лент. По окончании церемонии гроб Конопницкой вынесли на плечах четыре мужчины. Висевший на нем белый саван приковывал взгляды всех присутствующих.
Вицепрезидент Львова Тадеуш Рутовский произнес трогательную речь. Он назвал Конопницкую «певицей самой печальной участи народа», отметил ее литературные способности и глубокую общественную и патриотическую активность.
После речи гроб торжественно понесли на Лычаковское кладбище. Траурная процессия была настолько многочисленной, что последние участники вышли из церкви только через полтора часа после ее отправления. Среди прихожан были не только поляки, но и украинцы, что подчеркивало универсальный и транснациональный характер творчества Конопницкой.
На Лычаковском кладбище гроб был помещен во временную могилу. Далее начались выступления, длившиеся почти полтора часа. В девяти из них приняли участие поэт Ян Каспрович и представители венского парламента (Львов в то время входил в состав Австро-Венгрии). После зажжения факелов и исполнения нескольких песен, в том числе «Боже, храни Польшу», скорбящие покинули кладбище.
Для тех, кто был свидетелем похорон Конопницкой, она осталась символом общества, объединенного болью, но в то же время стремлением к свободе и независимости.